Развитие «культурных индустрий» как реализация доктрины «мирного возвышения Китая»

Китай является социалистическим государством, расположенным в Восточной Азии, занимающим третье место по территории, уступая первенство России и Канаде, и первое по численности населения. С 1949 года, момента образования Китайской Народной Республики, правящей партией в нем является Коммунистическая партия Китая (КПК). КНР – ядерная и космическая держава, экономика которой по объему ВВП в составленном ООН рейтинге мировых экономик на 2020– 2021 годы находится на втором месте после США.

В то же время Китай представляет собой одну из древнейших цивилизаций мира, которая в течение тысячелетий развивалась обособленно. На сознательную обособленность Китая от природно-стихийного образа жизни окружающих его «варварских земель» указывает, по меньшей мере, три факта.

Во-первых, одно из древнейших названий КНР – «Чжун-го» (Средняя империя) – отражает особенности «географической самоидентификации» древних китайцев, согласно которой Китай находится в центре (середине) Земли, окруженный прочими землями и племенами. В современности данная самоидентификация нашла отражение в том, что большинство населения Китая составляют этнические китайцы.

Во-вторых, многовековое строительство «великой китайской стены» как непреодолимого барьера между миром китайской цивилизации и северными племенами, находившимися на более низкой ступени развития и угрожавшими независимости Китая.

В-третьих, наиболее ярким проявлением консервации китайской культуры является иероглифическая письменность, отражающая образное, целостно-синтетическое восприятие мира и человека.

Большую роль в культурном архетипе Китая играет конфуцианство как государственная религия, господствующая в существовании Поднебесной более двух тысяч лет. Конечно, в истории Китая были контакты с цивилизациями Индии и Тибета, а сам Китай оказывал социокультурное влияние на Вьетнам. В XVI веке произошло знакомство с европейскими культурными традициями, не оказавшими существенного духовно-идеологического воздействия на Китай.

После прихода маньчжуров с 1644 г. в Китае вновь укрепляет свои позиции конфуцианство. Итак, конфуцианство как сакральная основа идеологии Китая определяет такие характерные черты китайского менталитета, как законопослушность, почитание старших по возрасту и социальному положению, понимание жизни как пути человека (дао) через постоянное самосовершенствование.

Сущность дао в конфуцианстве заключается в гармонии инь и янь, а также в почитании Неба, Земли и духов умерших предков. Бог отсутствует в конфуцианской системе мироустройства. В связи с этим считается, что каждый человек способен, используя внутренние силы и резервы, улучшить личную и общественную жизнь. Именно этим определяется земной характер конфуцианства. Государство для последователей конфуцианства создано по принципу семьи, с целью заботы о подданных.

В организации семьи тоже должна соблюдаться иерархия: младшие повинуются старшим, жена – мужу.

Итак, конфуцианство обусловливает такую характерную черту китайской культуры, как регламентацию жизни Китая на протяжении веков, проявляющуюся не только в искусстве «фэн-шуй» и в этикете «китайских церемоний», но и в следовании человека закону, вопреки истине и ситуации.

Почти функциональное следование человека закону, благодаря которому акцент в национальном самосознании китайцев смещен в сторону коллектива, а не личности, объясняет факт многовековой истории Китая, в которой устойчиво и стабильно «уживаются» традиционалистская культура, насчитывающая свыше 5000 тысяч лет, конфуцианство, буддизм, коммунистическая партия, социалистическая республика, рыночная экономика и инновационные технологии.

Учитывая данную специфику китайского культурного архетипа, необходимо отметить, что культурно-досуговая деятельность данной страны, насильственно «открытой» Европой в XIX веке, в процессе «опиумных войн», имеет свои уникальные особенности. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что и европейские миссионеры, и русские путешественники, познакомившиеся с Китаем на рубеже XIX–XX вв., осознавали, что способы свободного времяпрепровождения, принятые в Китае, кардинально отличались от тех моделей досуга, к которым они привыкли. Так, немецкий философ И.Г. Гердер смотрел на Поднебесную как на «набальзамированную мумию», а российский дипломат И.Я. Коростовец считал «китайские церемонии» проявлением «монотонности обыденной жизни» этого народа.

Ю.Г. Благодер, подытоживая высказывания российских путешественников о Китае рубежа XIX–XX вв., отметила ряд тенденций, выявленных ими при характеристике культурно-досуговой сферы китайцев:

• Во-первых, «публичных и семейных собраний, балов, концертов или светских раутов у китайцев не бывает».
• Во-вторых, встреча гостей и приемы проходят с соблюдением «китайских церемоний», в которых «этикет разработан до мельчайших тонкостей», причем даже небольшое отступление от него «бывает причиной негодования, ссор и наказания».
• В-третьих, китайцы любят отдыхать в летних ресторанах, где «играют в шахматы, занимаются разгадыванием загадок и поэтическим творчеством».
• В-четвертых, китайские усадьбы и сады являются вершиной человеческого облагораживания природы, и в этом умении китайцы превосходят другие народы. При этом китайское искусство сада немыслимо без архитектурных сооружений, в которых воссоздаются различные модели существования человека: «семейные отношения и досуг, труд и искусство, созерцание и общение».
• В-пятых, российские путешественники подмечают любовь китайцев к птицам, которых «носят повсюду с собой, хотя бы они шли по делу или на работу».
• В-шестых, излюбленными формами игр китайцев являются бои сверчков, а также всевозможные «простые и бесхитростные состязания», такие как бег в мешках, лазание на высокую мачту; «бой подушками, набитыми сеном».
• В-седьмых, излюбленной формой досуга для китайцев является театр, который «скорее напоминает у них клуб» в силу того, что существует без декораций, занавеса, кулис.

Русские путешественники отмечали, что китайский театр представляет собой «оригинальное огромное искусство», насчитывающее «верных две тысячи лет» и «сохраняющее свой облик нетронутым по сей день». Итак, на рубеже XIX–XX вв. российские путешественники рассматривали культурно-досуговую жизнь Китая через призму европейской модели досуга. Они характеризовали многие развлечения китайцев как «бесхитростные» и «наивные», понимая при этом, что перед ними – богатейший мир культуры, существующей по иным законам. Спустя сто лет отношение к Китаю в мировом сообществе и, прежде всего, у России – кардинально изменилось.

Отношения Китая и России в XXI веке развиваются весьма продуктивно. Согласно комментарию печатного органа КПФ – ежедневной газеты «Жэминь жибао», «китайско-российские отношения выдержали испытания переменами на международной арене и стали стабилизирующей силой в современном мире». В газете приведены слова министра иностранных дел Ван И, сказанные им по итогам рабочей встречи с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым, произошедшей 22–23 марта 2021 года в городе Гуйлинь, на территории Южного Китая.

Ван И подчеркнул, что отношения двух держав выдержали испытания временем и переменами «благодаря тому, что обе стороны всегда придерживаются принципов неприсоединения, неконфронтации и ненаправленности против третьих сторон, уважая ключевые интересы и озабоченности друг друга». На встрече было решено продлить Договор о добрососедстве, подписанный 16 июня 2001 года.

Договор, по мнению Ван И, «заложил прочную правовую основу для здорового и устойчивого развития китайско-российских отношений и придал мощный импульс для повышения качества и уровня сотрудничества между двумя странами». При этом сотрудничество КНР и РФ должно активизироваться в условиях пандемии covid-19 и мирового кризиса. По образному выражению официального представителя МИД КНР Хуа Чуньин, «Россия и Китай, стоя плечом к плечу в тесном сотрудничестве и решительном противостоянии гегемонии и запугиванию, служат оплотом мира и стабильности во всем мире».

В настоящий момент США и КНР находятся в условиях «жесткой конкуренции». Так, 25 марта 2021 года президент Джо Байден провел пресс-конференцию, в ходе которой заявил о необходимости подавления решимости КНР превзойти США». На следующий день, 26 марта 2021 года представитель МИД КНР ответил на это заявление тем, что «Китай никогда не ставил целью превзойти США, но полон решимости постоянно превосходить себя, становясь своей лучшей версией».

Более того, Китай, выстраивая дружественные отношения с другими странами, в том числе с США, надеется не только на «уважение друг друга, позитивное взаимодействие и развитие взаимовыгодного сотрудничества», но и на «постоянное превосходство и совершенствование самого себя».

Данные факты свидетельствуют как о том, что Китай является одной из ведущих фигур современной геополитики, так и об уникальности китайской культуры. Специфика данной культуры трудна для понимания Западом, прежде всего, потому, что менталитет западного человека базируется на рациональном логоцентризме и исходит из принципа объективности, анализируя мир через оппозицию «мы – чужие».

На уровне внешней политики это приводит к созданию единого пространства, существующего по «стандартам» трансатлантической цивилизации, наглядным подтверждением чего являются процессы глобализации. Что касается китайского отношения к миру, базирующегося на принципах даосизма и конфуцианства, то для него характерно восприятие мира через соотношение «мы и другие», поэтому китайская модель геополитического существования исключает стандартизацию и унификацию, так как основана на гармоничном сосуществовании множества различных культурных моделей. И основным инструментом, с помощью которого руководство КНР выстраивает гармоничный мир сосуществования народов, является национальная культура Китая.

12 декабря 1985 года КНР ратифицировала «Конвенцию об охране Всемирного культурного и природного наследия», и в 1987 году список ЮНЕСКО пополнился первыми объектами на территории Китая. На 2021 год в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО включены 52 наименования артефактов из КНР. При этом 60 объектов предложены правительством Китая в качестве кандидатов на занесение в список всемирного наследия.

Эти факты не только свидетельствуют о колоссальном значении китайской культуры, насчитывающей 5000 лет, для жизни мирового сообщества, но и позволяют рассматривать китайскую культуру как инструмент стратегического планирования внешней политики Китая. Такая модель была задействована во внешнеполитических стратегиях КНР начала ХХI века: «мирное возвышение Китая» (2003), «гармоничное развитие Китая» (2007), «построение могущественного культурного государства в Китае» (2012), «развитие культурных индустрий в Китае» (2016), «наступление эпохи досуга в Китае» (2020) и др. Данные стратегии были обоснованы политической концепцией «мягкой силы», заимствованной из западных источников, но существенно переосмысленной китайскими учеными.

Выражение «мягкая сила» ввел в научный оборот Д. Най в книге «Bound to Lead: The Changing Nature of American Power» (1990). Американский политолог использовал данный термин применительно к современной Америке, продемонстрировав, что язык и культура страны – это «мягкая сила», создающая ее привлекательный политический имидж и тем самым, через формирование международных отношений на основе симпатии и сотрудничества, определяющая направление развития мировой политики. Кроме Д. Ная, культурологические аспекты современной геополитики поднимали в своих трудах такие западные ученые, как С. Хантингтон, З. Бжезинский, А. Вендт и др.

В 1993 году в КНР вышла в свет статья профессора Ван Хунина «Культура – “мягкая власть” государственной мощи», положившая начало многочисленным изысканиям китайских ученых в этой области. Адаптация западной концепции «мягкой власти» к китайским реалиям становится центральной проблемой работ Дань Шиляня, Ли Минцзяня, Го Цземиня, Чжан Гоцзо, Чжэн Бяо, Гао Чжаньсян и др.

Согласно статистике китайской Национальной академической электронной базы, в КНР в период с 1997 по 2007 годы было опубликовано 518 работ, содержащих термины «мягкая сила» и «мягкая власть». В период с 2008 по 2013 годы появилось более 2000 работ на данную тематику. Более того, количество подобных работ продолжает расти, причем исследования «мягкой силы» культуры в КНР «носят фундаментальный, системный и масштабный характер, постепенно приобретая статус отдельного научного направления».

Труды китайских ученых, посвященные концепции «мягкой силы», полемичны, и в них отчетливо представлены два направления, которые условно можно назвать «культурным» и «политическим». При этом в обоих направлениях признается роль медиакоммуникаций в создании положительного имиджа КНР и утверждается необходимость разрушить монополию Запада на формирование мировой повестки дня. Итак, чтобы быть великим в информационном обществе, Китай должен сам создавать общественное мнение и управлять им, а не пассивно следовать за западными коммуникативными манипуляциями.

Таковы теоретические посылки внешнеполитической доктрины КНР «Мирное возвышение Китая», которая была провозглашена на XVI съезде КПК в ноябре 2002 года и получила концептуальное обоснование в документах III Пленума ЦК КПК XVI созыва, состоявшегося в октябре 2003 года. В контексте этой доктрины руководством КНР, возглавляемым генеральным секретарем КПК Ху Цзиньтао, была выработана новая стратегия развития страны в условиях набиравшей скорость глобализации. Эта стратегия основана на «гармонизациях», долженствующих привести к возвеличению национальной мощи Китая. Причем «гармонизации» предполагают сбалансированное развитие экономики и социокультурной сферы Китая при соблюдении политики внешней открытости.

Данная доктрина «работала» на создание положительного имиджа Китая, транслируя общественному мнению мысль о том, что постоянно растущая мощь Китая не причинит вреда мировому сообществу. Но в апреле 2004 года пропаганда этой доктрины была приостановлена для дальнейшей ее доработки. И наконец, в сентябре 2004 года вышла в свет книга сотрудников отдела стратегических исследований Ся Липина и Цзян Сиюаня
«Мирное возвышение Китая», разъясняющая смысл данной доктрины, который состоял в развитии внешнеполитических связей КНР.

Итак, для «возвышения» в условиях глобализации Китай должен был «развивать сотрудничество с лидерами мировой экономики – США, Японией и Европой». При этом отношения Китая с РФ на тот момент рассматривались им как «дружба про запас». Получается, что значение культуры как основы политики «мягкой силы» в стратегии «мирного возвышения Китая» правительством КНР только декларировалось. Ситуацию кардинально изменил XVII съезд КПК, проходивший в октябре 2007 года.

Выступая с докладом, посвященном «поддержке развития и процветания социалистической культуры», Председатель КНР Ху Цзиньтао провозгласил курс на «гармоничное развитие Китая». В контексте этой стратегии социально-культурная деятельность КНР была обозначена как основа всестороннего гармоничного развития страны и внесена в Устав КПК.

При этом основными целями культурной политики Китая на тот момент стали не только верность марксистской идеологии, но и развитие различных сегментов культурной индустрии. К культурным индустриям были отнесены СМИ, интернет, искусство и, прежде всего, литература, интерпретированные правительством Китая как эффективные технологии формирования положительного имиджа КНР и формы пропаганды патриотизма и социалистической идеологии. Причем одной из задач правительства стала поддержка инноваций в сфере культуры и развитие культурных индустрий через реализацию масштабных социокультурных проектов.

Развитие культурных индустрий определило вектор политических стратегий Китая потому, что индустрия досуга явилась одним из наиболее прибыльных направлений развития мировой экономики в ХХ веке. Так, во времена глобальных экономических кризисов – Великой депрессии в США 1930-х гг. и Азиатского финансового кризиса 1990-х гг. индустрии досуга осуществили экономический прорыв.

Таковы Бродвей, Голливуд, Диснейленд и прочие «столпы» американской индустрии развлечений. Аналогично Япония и Южная Корея вышли из финансового кризиса 1997 года благодаря развитию «культурных индустрий». Именно на это указывали китайские аналитики в материалах, опубликованных в 2008–2009 гг. в теоретическом издании КПК «Qiushi Journal» (http://en.qstheory.cn/).

В 2009 году премьер-министр Вэнь Цзябао на заседании Госсовета КНР представил «План активизации культурных индустрий», в котором был изложен алгоритм реализации целей, обозначенных в речи Ху Цзиньтао в 2007 году. «План…» готовила рабочая группа, в состав которой входили представители Центрального отдела пропаганды китайской компартии, Государственной комиссии по развитию и реформам (SDRC), Министерства финансов, Министерства культуры, Государственной администрации радио, кино и телевидения, Главного управления по делам прессы и публикаций и других руководящих органов.

Данный документ неоднократно корректировался – по результатам его обсуждений в Министерстве промышленности и информационных технологий, в Министерстве торговли, в Министерстве по земельным ресурсам, в Народном банке и прочих организациях КНР. После того, как «План активизации культурных индустрий» был одобрен госсоветом КНР, в конце 2010 года был издан документ, содержащий систему мер, направленных на реформирование культурно-досуговой сферы Китая.

В периодике эти процессы получили наименование «пекинской новой культурной революции». «План активизации культурных индустрий» нацелен на решение семи стратегических задач. (1). Развитие «ключевых сегментов культурной индустрии», включающих искусство, кино, ТВ, анимацию и мультипликацию, издательскую и полиграфическую деятельность, интернет, рекламу, шоу-бизнес, индустрию развлечений. (2).

Реализация национальных социокультурных проектов (например, Национальный проект активизации анимации и мультипликации, Национальное производство фильмов на цифровых носителях информации и т.п.). (3). Стимулирование развития компаний сферы культуры. (4). Строительство парков как зон культуры и развлечений. (5). Создание конкурентоспособной системы культурных услуг, основанной на рыночных отношениях. (6). Создание компаний в сфере культуры, использующих цифровую форму представления контента, интернет и другие высокотехнологичные инструменты. (7).

Создание условий для продвижения китайских культурных продуктов и услуг на международные рынки. Конечно, реализация данных задач немыслима без крупных капиталовложений и, прежде всего, «увеличения финансовой поддержки культуры». Это было юридически скреплено «соглашениями между руководителями сферы культуры и банковскими учреждениями», гарантом которых выступило государство.

Семь вышеуказанных целей «Плана…» обусловили специфику «реформирования культурных индустрий» по четырем основным направлениям: «исполнительские искусства», «пресса и книгоиздание», «радио, кино и телевидение» и «анимация, комиксы и игры».

Алгоритмы реформирования культурных индустрий в КНР были настолько четко выверены, что 16 ноября 2011 года, подводя итоги Международного туристического досугового форума (г. Ханьчжоу), начальник центра по исследованию досуговой экономики Китайского народного университета Ван Циянь отметил высокие темпы роста культурно-досуговой индустрии в КНР.

Он подчеркнул, что, при сохранении таких темпов развития, в 2020 году Китай вступит в «досуговую эпоху» и главенствующую роль в этом процессе будет играть сфера туризма. Но на настоящем этапе культурные индустрии Китая развиты неравномерно, и если в восточных провинциях «уже наступил “расцвет” досуговой эпохи», то «в центральной и западной части Китая еще нет». Разницу в уровне развития Китая представитель власти оценил в 10–15 лет, безусловно, выразив точку зрения КПК.

В то же время выступавший на данном форуме начальник Центра по исследованию туризма Китайской академии социальных наук Чжан Гуанжуй подчеркнул, что «в 21-м веке досуговая индустрия будет заменять информационную индустрию и станет крупнейшим стимулом для содействия роста глобальной экономики». Более того, «досуголизация потребления и рынолизация досуга – важный признак современной эпохи». Последняя формулировка емко характеризует не только сущность социокультурных процессов мирового сообщества и тенденции развития мировой экономики, но характерные черты «новой пекинской культурной революции», которая в 2021 году дала ощутимые результаты.

Итак, начиная с рубежа XX–XXI вв., Китай планомерно реализует стратегию «мирного возвышения» посредством продвижения своей национальной культуры, активно используя новые информационные технологии. На сегодняшний момент можно выделить семь основных направлений социально-культурной деятельности Китая, реализующих его внешнеполитическую стратегию «мирного возвышения» в международном геополитическом пространстве.

Первое – использование выставочных центров КНР не только как международных торговых площадок, но и как эффективных инструментов для продвижения китайской культуры в мировом сообществе. За годы организации и проведения выставок в Китае уже сформировались общепризнанные лидеры выставочной индустрии – города Гуанчжоу, Пекин, Гонконг, Шанхай, Шэньчжэнь. Конечно, крупнейшие выставочные центры КНР имеют дело с потребительскими товарами.

Поэтому продвижение культуры происходит посредством активного взаимодействия индустриально-промышленной и культурно-досуговой отраслей экономики Китая путем вовлечения – на базе рыночных отношений – во внутреннюю экономику страны внешних инвесторов и партнеров. Вследствие этого, китайские предприятия, конкурентоспособные на международном рынке, не только получают прибыль, но и эффективно – через китайскую индустрию – пропагандируют китайскую культуру.

Второе – открытие по всему миру институтов Конфуция и классов Конфуция, представляющих собой сеть международных центров по продвижению китайского языка и культуры. Первый институт Конфуция появился в 2004 году в Сеуле, что положило начало открытию данных заведений по всему миру. По данным 2019 года, в 162 странах мира работало «550 институтов Конфуция и 1172 школ и классов Конфуция».

Это государственная организация, имеющая в своем составе представителей 12 министерств и комиссий, среди которых Министерство образования, Главное управление Госсовета, Министерство финансов, Министерство иностранных дел, Государственная комиссия по развитию и реформам, Министерство торговли, Министерство культуры, Государственной администрации радио, кино и телевидения, Главное управление по делам прессы и публикаций, Государственный комитет по языку и др.

Будучи некоммерческими организациями, институты Конфуция, удовлетворяя потребности людей по изучению китайского языка, способствуют не только продвижению китайской культуры по всему миру, но и развитию гармоничной мультикультурной среды посредством проведения преподавательских и студенческих стажировок в КНР, проведение языковых конкурсов и прочих мероприятий. Миссия институтов Конфуция – способствовать росту понимания Китая и китайской культуры во всем мире.

Третье – уникальная политика официального Китая по отношению к соотечественниками, проживающим за его пределами. Китайская диаспора является крупнейшей в мире; она насчитывает около 50 млн. человек, которые живут почти во всех регионах планеты. Позиция официального Китая, основывающаяся на заветах Дэн Сяопина, такова, что зарубежные китайцы, с их финансово-экономическими и интеллектуальными ресурсами, вписаны в стратегический план «мирного возвышения Китая».

С целью объединения всех китайцев в КНР проводятся Всемирные конференции дружбы ассоциаций зарубежных китайцев, Всемирные конференции китайцев, Всекитайские съезды реэмигрантов, земляческие встречи и т.п. Кроме того, для обучения молодых китайцев, приехавших в Китай из-за рубежа, в КНР существует несколько вузов, находящихся в ведении эмиграционной службы Госсовета: Цзинаньский университет в Гуанчжоу, Университет хуацяо и Пекинский институт китайского языка и литературы. Для этой молодежи организуют многочисленные туристические туры по Китаю, в том числе под названием «Приникнем к китайским корням».

Четвертое – экспорт китайской литературы и ее продвижение в медиапространстве интернета. Начнем с того, что книжная индустрия Китая ко второму десятилетию XXI века существенно изменила свою структуру. Произошла смена акцентов с преобладания идеологической составляющей, где литература выполняла функцию пропаганды социалистической идеологии, на приоритет коммерческой направленности, в рамках которой словесное творчество органично вписалось в контекст доктрины мирного возвышения Китая путем развития креативных индустрий.

Так, в первые десятилетия XXI столетия пальму первенства сохраняла печатная книжная продукция, так как, например, в 2006 году в Пекине проходила международная книжная ярмарка, а в КНР существовало более 80 книжных домов, работало почти 2800 публичных библиотек, фонды которых насчитывали свыше 500 млн. экземпляров.

Библиотечная сеть страны включала библиотеки разных уровней и направленности: научно-исследовательские, вузовские, школьные, учреждений, общественных организаций, профсоюзов и т.п. При этом в Национальной библиотеке Китая, являющейся самой крупной в Азии, было собрано свыше 25 млн. экз. книг, среди которых богатейшим в мире является книжный фонд на китайском языке.

С конца 2000-х гг. происходит реструктуризация китайского рынка авторских прав. Соотношения импорта и экспорта авторских прав кардинально меняется – «с 15:1 в 1997 году до 5:1 в 2007», а «ежегодный экспорт книг превышает 7,3 млн. экземпляров, что в два раза превосходит импорт», причем «количество экспортируемых газет и журналов превышает 4 млн., они распространяются более чем в 80 странах мира».

В 2017 году в КНР было издано 3 млн. книг на бумажных носителях, причем каждая четвертая из них – детская. На фоне угасания интереса к чтению у молодежной аудитории и, к примеру, «смерти печатных изданий в США» это свидетельствует о том, что «вся надежда на Китай», ибо он становится самой читающей страной мира. С массовым распространением интернета ситуация меняется, так как в Китае начинается бурное развитие рынка электронных книг, работающего как на свою, так и на международную аудиторию. Так, в 2017 году в Китае 353 млн. человек читали литературу онлайн, при этом 90% делали это через свои мобильные телефоны.

Показателем этого является тот факт, что компания China Literature – дочерняя структура китайского IT-гиганта Tencent, занимающаяся распространением онлайновой литературы, к 2017 году имела рыночную стоимость 7,5 млрд. $, причем «бóльшая часть из этих денег собственно доход от платы читателей, которых у China Literature около 210 млн. в месяц». Доля этой компании, имеющей к 2018 году 9,6 млн. сетевых литературных произведений, на китайском рынке онлайновой литературы составляет 70%.

Основной контент China Literature носит развлекательный характер и представлен в таких жанрах, как фэнтэзи, детективы, историкоприключенческие и любовные романы. Это произведения создаются «6,4 миллионами авторов, чтобы удовлетворить читательский спрос в среднем 192 миллионов пользователей сайта ежемесячно». К тому же компания получает доход как от оплаты читательского доступа своими пользователями, так и от продажи прав на самые популярные работы сайта.

В их числе «Легенда о наложнице Чжэнь Хуань», «Хроники расхитителя гробниц» и «Путешествие цветка», по сюжетам которых сняли телевизионные сериалы. Это дает право логистам China Literature утверждать, что китайский рынок сетевой литературы «стал четвёртым из самых прибыльных культурных явлений в мире после голливудских блокбастеров, японских комиксов и телевизионных мелодрам с южнокорейскими кумирами». В связи с этим бизнес онлайновой литературы в Китае обретает статус государственного проекта, демонстрирующего торговую мощь КНР и способствующего его «мирному возвы-шению».

Пятое – продвижение китайской кинои видеопродукции на международный рынок. Так, международное радио Китая (China Radio International) является одной из крупнейших мировых медиаструктур. Вещая на 62 языках, оно готовит контент не только для радиопередач, но и для ТВ, печатных изданий и интернета. Центральное телевидение Китая (CCTV) представляет собой государственную телекомпанию, транслирующую на 50 каналах программы на шести разных языках, доступные более чем одному миллиарду зрителей.

Кстати, эту ситуацию прогнозировали в Главном государственном управлении КНР по делам печати, издательства, радио, кино и ТВ еще в 2017 году. Так, заместитель руководителя Главного управления Чжан Хунсэнь отмечал, что к 2020 году «в Китае будет насчитываться порядка 60 тысяч кинотеатров, годовой объем производства кинопродукции составит около 800 картин, а кассовые сборы могут достичь 70 мдрд. Юаней ($10,6 млрд.)».

Пандемия covid-19 внесла свои коррективы, которые привели в США к «падению Голливуда» и обогащению стриминговых компаний, а в Китае – к мировому лидерству в киноиндустрии. Как еще в 2017 году сказал Чжан Хунсэнь, «стремительный рост киноиндустрии – большая гордость культуры Китая». Иными словами, лидерство КНР в киноиндустрии – яркий показатель успешности реализации стратегии его «мирного возвышения» через развитие креативных индустрий.

Шестое направление социокультурной деятельности Китая, связанное с реализацией стратегии его «мирного возвышения» – это развитие туризма, как внутреннего, так и внешнего, ориентированного не только на посещение природных объектов, но и памятников истории и объектов национальных традиций.

Седьмое направление связано с культурными событиями мирового уровня, в организации и проведении которых Китай принимает активное участие, осуществляя планы культурного обмена и распространяя свои культурные ценности среди членов мирового сообщества. В связи с этим необходимо отметить, что традиционное искусство Китая играет громадную роль в продвижении ценностей традиционной культуры этой страны. Такова, например, китайская опера, имеющая «свыше 360 видов», среди которых наиболее распространена Пекинская опера.

Китайская опера состоит «из народной музыки и танцев, диалогов и песен, оперы и бурлеска». Она сохраняет незыблемой свою национальную специфику, которую ретранслирует в мире эпохи глобализации. Так, многочисленные театры КНР, гастролируя по всему миру, содействуют распространению пекинской оперы за рубежом.

Кроме того, среди мероприятий международного масштаба давнюю историю имеет «Год культуры Китая», который проходил во многих странах: Франции, Японии, Италии, Испании, Великобритании, России, Казахстане, Грузии и др. Так, к 2011 году Китай подписал «межправительственные соглашения по культурному сотрудничеству со 145 странами», благодаря которым было реализовано «800 ежегодных планов по осуществлению культурного обмена».

Кроме того, в КНР проводится множество фестивалей, привлекательных для туристов и имеющих международное значение. Это не только всемирно известные китайский Новый год и праздник Весны, но и Харбинский праздник снега и льда, праздник фонарей, выставка пионов в Лояне, международный фестиваль воздушных змеев в Вэйфане, Шаолиньский фестиваль боевых искусств, международный фестиваль панды, международный фестиваль туристических судов на Западном озере, праздник искусств и ремесел в Ичане (провинция Хубэй) и др.

Итак, качественные показатели развития вышеуказанных семи направлений социально-культурной деятельности свидетельствуют об эффективном менеджменте руководства КНР в реализации внешнеполитических стратегий развития страны, сущность которого состоит в «мирном возвышении» Китая через использование «мягкой силы» культуры и креативных индустрий досуговой сферы.