Обеспечение прав человека органами предварительного расследования системы МВД России

Органами внутренних дел выявляется более 93% преступлений от всех регистрируемых в Российской Федерации, и большая их часть расследуется этими же органами. Поэтому их роль в обеспечении прав лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, столь существенна.

Проводимая судебная реформа в условиях меняющихся социальных и экономических отношений, процессы рецепции и конвергенции на уровне различных правовых институтов объективно обусловливают более глубокое проникновение идей защиты прав человека, содержащихся как в международных актах, так и в Конституции Российской Федерации, в сферу уголовно-процессуального регулирования.

Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве является исходным положением, определяющим производство с момента поступления сообщения о преступлении и обеспечивающим реализацию назначения уголовного судопроизводства в целом, является принципом уголовного процесса (ст. 11 УПК РФ), обязанностью государства и необходимым условием справедливого правосудия (ст. 2, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ).

«Обеспечение», «защита», «охрана» прав человека органами предварительного расследования определяются через действия уполномоченных на то субъектов, по выполнению которых создаются условия, способствующие возможности, в нашем случае, правообладателям пользоваться этими правами, являющиеся гарантией реализации этих прав, защищающие от возможных их нарушений, охраняющие правовой статус участника уголовного процесса.

Субъектами этой деятельности, т.е. участниками уголовного судопроизводства, на которых государством по роду должностного положения возложена обязанность по созданию условий реализации прав человека вовлеченного, независимо от его волеизъявления, в уголовно-процессуальные отношения в ходе досудебного производства, являются органы предварительного расследования.

• Их процессуальный статус в соответствии с УПК РФ может быть следующим:

  • орган дознания, т.е. государственный орган или должностное лицо, в соответствии с УПК РФ осуществляющие дознание и другие процессуальные полномочия (п. 24 ст. 5; ст. 40);
  • начальник органа дознания, т.е. должностное лицо, возглавляющее соответствующий орган дознания, а также его заместитель (п. 17 ст. 5; ст. 40.2);
  • начальник подразделения дознания – должностное лицо органа дознания, возглавляющее соответствующее специализированное подразделение, которое осуществляет предварительное расследование в форме дознания, а также его заместитель (п. 17.1 ст. 5; ст. 40.1);
  • дознаватель – должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные полномочия, предусмотренные УПК РФ, в т.ч. лица, осуществляющие проверку сообщения о преступлении в порядке,
    предусмотренном ст. 144 УПК РФ (п. 7 ст. 5; ст. 41);
  • руководитель следственного органа – должностное лицо, возглавляющее соответствующее следственное подразделение, а также его заместитель (п. 38.1 ст. 5; ст. 39);
  • следователь – должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия, предусмотренные настоящим кодексом (п. 41 ст. 5; ст. 38);
  • следователь-криминалист – должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также участвовать по поручению руководителя следственного органа в производстве отдельных следственных и иных процессуальных действий или производить отдельные следственные и иные процессуальные действия без принятия уголовного дела к своему производству (п. 40.1 ст. 5; ст. 40.1).

Каждый из указанных участников в пределах своей компетенции, выполняя функции:

• по приему, проверке и разрешению сообщений о преступлениях;
• производству неотложных следственных действий;
• исполнению поручений по материалам проверки сообщения о преступлении или по уголовному делу, в т.ч. в рамках международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства;
• предварительному расследованию в форме предварительного следствия, дознания или дознания в сокращенной форме;
• ведомственному процессуальному контролю, обязан обеспечивать права и реализацию законных интересов
  участников соответствующих правоотношений.

Совершенствование правового механизма обеспечения прав участников уголовного процесса является одним из приоритетных направлений законодательной деятельности и подвергается глубокому научному исследованию.

Вместе с тем анализ судебной практики, включая практику Европейского Суда по правам человека, свидетельствует о наличии в деятельности органов внутренних дел существующих проблем прикладного характера.

Право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 5), закрепленное ст. 22 Конституции РФ и обеспечиваемое уголовнопроцессуальным принципом неприкосновенности личности (ст. 10 УПК РФ), реализуемым через применение раздела IV УПК РФ «Меры процессуального принуждения».

В общей сложности заявитель содержался под стражей 7 месяцев 20 дней в связи с тем, что, по мнению органов следствия, мог скрыться или препятствовать отправлению правосудия путем оказания давления на свидетелей.

Европейский Суд пришел к выводу, что власти Российской Федерации продлили срок содержания заявителя под стражей на основаниях, которые хоть и являются «значительными», но не могут считаться «достаточными» для обоснования такой длительности срока, поскольку возможность применения альтернативной меры пресечения не рассмотрена, бремя доказывания переложено на обвиняемого, в основе избрания меры пресечения ссылка на тяжесть предъявленного обвинения.

Так, по делу «Максим Петров против Российской Федерации» Европейским Судом установлено нарушение презумпции невиновности (п. 2 ст. 6 Конвенции), выразившееся в преждевременном заявлении о виновности лица, обвиняемого в многократных убийствах, покушении на убийство и грабежах, сделанном сотрудниками органов внутренних дел до вступления приговора в законную силу.

Интервью сотрудников и комментарии обвинения, сделанные во время суда, были опубликованы. Суд указал на важность выбора выражений должностными лицами в их заявлениях, сделанных до признания лица виновным в установленном законом порядке.

Давая комментарии по продолжающемуся уголовному разбирательству, должностные лица должны проявлять особую сдержанность в выборе выражений, чтобы их высказывания не могли внушить общественности представление о том, что лицо, еще не признанное виновным, является преступником.

Довод властей Российской Федерации о том, что государство не может считаться ответственным за материал, опубликованный в частных средствах массовой информации, судом были отвергнуты, поскольку сообщенные журналистам сведения, опубликованные в утвердительной форме («…убил пожилых женщин, украл их макароны и в тот же вечер ел эти макароны с его семьей… был ужасным маньяком… ответственен за более чем шестнадцать убийств и более чем пятьдесят эпизодов грабежа…») сотрудниками органов внутренних дел не оспаривались, и возражений от них против публикации этих утверждений до вынесения судебного решения первой инстанции по делу не было заявлено.

Петров М.В., 1965 года рождения, в настоящее время отбывает пожизненный срок заключения в г. Соликамске Пермского края.

Право на уважение частной и семейной жизни, подразумевающее, что каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции (ст. 8), закрепленное в ст. 23, 25 Конституции РФ и обеспечиваемое рядом процессуальных норм, в т.ч. содержащихся в ст. 12, 13, 165 УПК РФ.

Так, по делу «Москалев (Moskalev) против Российской Федерации» обжаловалось нарушение права на уважение частной жизни, прослушивание и запись телефонных переговоров, контроль почтовых отправлений и снятие информации с технических каналов связи.

Право на эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве (ст. 13), которое гарантируется Конституцией РФ.

Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом (ст. 52 Конституции РФ).

Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53 Конституции РФ) – обеспечивается реализация этих прав применением ч. 2 ст. 21, ст. 144, гл. 16 УПК РФ.

Например, по делу «Салихов против Российской Федерации» было установлено отсутствие эффективных средств правовой защиты в связи с тем, что неоднократные заявления задержанного по подозрению в изнасиловании и помещённого в камеру для допросов о причинении ему в отделении милиции травм надлежащим образом не расследовались.

Власти обязаны инициировать соответствующее расследование событий, даже если выдвигается спорная жалоба о неправомерном обращении.

Запрещение пыток (ст. 3), гарантируемое Конституцией РФ (ст. 21) и требованиями к процедуре уголовного судопроизводства, с тем чтобы никто из участников не мог быть подвергнут насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению либо поставлен в ситуацию опасности для его жизни и здоровья (ст. 9 УПК РФ).

По тому же делу «Салихов против Российской Федерации» в Страсбургском суде обжаловались попытки насильственным путем взять образец крови задержанного.

Человек в данном случае был подвергнут бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в нарушение этого положения.

В правоприменительной практике, к сожалению, нарушения этого принципа встречаются. По делу об изнасиловании для сравнительного исследования в принудительном порядке изъяли срезы ногтей пальцев рук, предварительно не предложив выдать образцы добровольно.

По другому уголовному делу, получая волосы у подозреваемого, к последнему применили насилие, удерживали за ноги, за руки, за шею (затруднив дыхание) и за лицо, причинив боль и страдания.

В качестве важнейшей гарантии Верховный Суд РФ называет строгое соблюдение процессуальных норм, процессуальной формы.

Уголовно-процессуальная форма на макроуровне (применительно к рассматриваемому вопросу) – форма досудебного производства в целом является предметом жарких споров не только ученых, но и субъектов законодательной инициативы.

Существенные нарекания вызывает дознание во всех его проявлениях.

Анализ основных показателей работы органов внутренних дел по принятым, рассмотренным сообщениям о преступлениях позволяет утверждать, что существующее регулирование начального этапа досудебного производства не обеспечивает реализацию права на доступ к правосудию и возможности компенсировать ущерб, причиненный преступлением, провозглашенные в ст. 46, 47, 52 Конституции РФ.

Из общего количества выявленных прокуратурой нарушений, допущенных в ходе досудебного производства за прошедший год, более 70% составляют нарушения при приеме, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлениях.

Возрастают в долевом соотношении к решениям о возбуждении уголовного дела решения ОВД об отказе в возбуждении уголовного дела, не все из которых являются законными.

За прошедший календарный год 2 035 927 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела отменены прокурорами как необоснованные. Восемь процентов из этих материалов имели судебную перспективу.

Доследственная проверка не соответствует правозащитному назначению отечественного уголовного судопроизводства – приходят к выводу специалисты.

Увеличившиеся сроки проверки становятся почвой для волокиты. Наиболее часто такие нарушения встречаются по сообщениям о причинении гражданам телесных повреждений.

Так, сотрудниками одного из отделов полиции Алтайского края почти три месяца не принималось законное процессуальное решение по сообщению о причинении телесных повреждений пострадавшей.

Основанием для продления срока проверки до 30 суток и последующего обращения к прокурору с ходатайством об очередной отмене принятого решения об отказе в возбуждении уголовного дела являлось отсутствие результатов назначенной судебно-медицинской экспертизы.

В связи с отсутствием результатов судебно-медицинской экспертизы сотрудниками одного из отделов полиции УМВД России по г. Барнаулу на протяжении полугода проводилась доследственная проверка по сообщению о причинении телесных повреждений мужчине, у которого в первые дни лечения объективно установлен двухсторонний перелом челюсти, для полного сращивания которого, по мнению судебно-медицинских экспертов, всегда необходим срок свыше 3 недель, что в соответствии с п. 7.1 Медицинских критериев свидетельствует о причинении средней тяжести вреда здоровью.

Длительность проверки сообщения о преступлении не только пострадавшим от преступлений препятствует в доступе к правосудию и своевременному возмещению причиненного преступлением вреда, но и создает лицам, причастным к совершению преступления, благоприятные условия для противодействия в его раскрытии, для уклонения от уголовной ответственности.

Намерение законодателя исключить отказ в возбуждении уголовного дела по неочевидным преступлениям со ссылкой на малозначительность посредством установления дополнительного требования к отказу в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в деянии состава преступления – установление лица, совершившего это деяние (ч. 1 ст. 148 УПК РФ), нивелируются практикой применения закона.

По сообщениям, содержащим признаки деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющим общественной опасности, при неустановлении лица, его совершившего, в ходе проверки сообщения о преступлении, как правило, вопреки требованию УПК РФ принимается решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

В качестве основания отказа в таком случае используется п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (отсутствие события преступления). Если преступление не раскрыто, лицо, причинившее вред, не установлено, то защита нарушенных прав и законных интересов потерпевшего в порядке и уголовного, и гражданского (арбитражного) судопроизводства становится невозможной. Такие факты приводят к уменьшению степени доверия россиян к правоохранительной системе государства в целом, к самоуправству.

Сокращенные сроки расследования, усиленный ведомственный контроль и наличие прокурорского надзора с элементами процессуального руководства, особый способ придания процессуального статуса подозреваемому, отсутствие (по общему правилу) процедуры привлечения в качестве обвиняемого, своеобразие этапа окончания расследования – вот основные отличия современной модели дознания от предварительного следствия.

Ознакомившись с обвинением по завершении дознания, обвиняемый лишен возможности высказать свою позицию относительно предъявленного обвинения, указать на доказательства, подтверждающие невиновность.

К задаче более полного обеспечения права на защиту добавился еще ряд проблем, возникших в связи с применением дознания в сокращенной форме, введенного в 2013 г. как дознание упрощенной, ускоренной формы.

Недостаточная эффективность рассматриваемого процессуального института, как обнаруживают результаты анализа, обусловлена несоразмерностью соотношения затрачиваемых ресурсов с уровнем обеспечения прав и законных интересов участников досудебного производства.

Нестабильность, забюрократизированность, затратность института предлагается преодолеть в системе дальнейшего совершенствования досудебного производства в целом, при изменении начального этапа уголовнопроцессуальной деятельности, отказа от стадии возбуждения уголовного дела и от самого оформления решения о возбуждении уголовного дела постановлением, использования, с учетом позиций Конституционного Суда Российской Федерации, опыта применения протокольной формы подготовки материалов по УПК РСФСР.

Гарантом государственной защиты лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства, выступает принцип охраны прав и свобод человека и гражданина, одним из способов реализации которого является обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного процесса.

Деятельность должностных лиц органов внутренних дел, расследующих уголовное дело, по обеспечению безопасности участников уголовного судопроизводства состоит из принятия мер, предусмотренных УПК РФ, Федеральным законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».

Самым незащищенным на сегодняшний день признается лицо, обратившееся с сообщением о преступлении (пострадавший). Причиной возникающих сложностей по-прежнему остается, в т.ч. неопределенность процессуального статуса участников уголовного процесса на отдельных этапах судопроизводства.

Несмотря на введение Федеральным законом от 04.03.2013 № 23-ФЗ норм (ч. 1.1 в ст. 144 и п. 6 в ч. 3 ст. 49 УПК РФ), предписывающих учитывать не только формальное (процессуальное), но и фактическое положение лица и приводящих УПК РФ в соответствие с решениями Конституционного Суда РФ, позиция Верховного Суда РФ неоднозначна.

Если в постановлении Пленума, применительно к обеспечению права на защиту, гарантированность права не зависит от формального процессуального статуса лица, то применительно к правам потерпевшего утверждается, что права, предусмотренные УПК РФ, потерпевший приобретает с момента вынесения постановления о признании его потерпевшим, тогда как в практике Европейского Суда по правам человека обеспечение прав участников досудебных процедур не зависит от формальной определенности их статуса.

Наглядным примером в данном случае может быть решение Европейского Суда по правам человека, усмотревшего нарушение права не свидетельствовать против себя, права на защиту в ситуации, когда лицо, застигнутое на месте преступления, заявило, что в защитнике не нуждается и дало пояснения по факту обнаружения у него похищенного.

Все права, предусмотренные УПК РФ, ему были разъяснены. Его подпись в протоколе с разъяснением прав имелась.

Тем не менее суд постановил, что отказ от важного права, предусмотренного ст. 6 Конвенции, является недопустимым по обстоятельствам дела, исходя из которых лицо не могло предвидеть последствия своего поведения (последствия дачи объяснений). Его право на защиту реально обеспечено не было.

Лицо не имело достаточного времени и возможностей для подготовки своей защиты.

Право хранить молчание и не свидетельствовать против себя относится к международным стандартам, которые составляют основу справедливой судебной процедуры и призваны обеспечивать защиту человека от ненадлежащего принуждения со стороны властей от злоупотреблений правосудием.

Для обеспечения права в данном случае не свидетельствовать против себя не достаточно разъяснения участнику процесса права хранить молчание и подписи в протоколе о разъяснении этого права (письменного удостоверения факта разъяснения).

Отказ от права, обращает внимание Европейский Суд по правам человека, должен быть недвусмысленно установлен. Отказ должен сопровождаться минимальными гарантиями, соизмеримыми с его значением.

Осуществляемый отказ от права должен быть не только добровольным, но также сознательным и разумным. Отказывающийся от права должен разумно предвидеть последствия своего поведения.

При выполнении требований ст. 167 УПК РФ в случае отказа или невозможности подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или иного лица, участвующего в следственном или ином процессуальном действии, подписать процессуальный документ, в конфликтной следственной ситуации рекомендуется удостоверять этот факт с участием понятых или посредством видеофиксации.

В завершение необходимо обратить внимание на то, что обеспечение прав человека органами предварительного расследования в первую очередь связано с достижением назначения уголовного судопроизводства и реализуется через охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве.

Для того чтобы воспользоваться своим правом и заявлять о своих законных интересах, отстаивать их, человек должен знать о существовании на его стороне такого права, знать о возможных средствах и способах его реализации, осознавать последствия своего поведения в связи с выбором воспользоваться правом и отказаться от него, иметь реальную возможность им воспользоваться в наиболее приемлемое (нужное) для него время. Реализация прав одних участников процесса не должна быть препятствием, ограничением прав других.

Часть 1 ст. 11 УПК РФ обязывает следователя (дознавателя) разъяснять участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав.

Исходя из особенностей метода правового регулирования уголовно-процессуальных отношений, уголовно-процессуальное законодательство, как верно замечает О.И. Андреева, по возможности должно охватывать весь перечень прав личности, ставшей участником уголовного процесса, став тем самым условием конкретизации этих прав, условием для их реализации.

Вместе с тем при отсутствии в УПК РФ достаточных гарантий и механизма реализации прав участников уголовного судопроизводства, как утверждают исследователи этих проблем, особую роль приобретает личность субъекта, осуществляющего производство проверки сообщения о преступлении, расследующей уголовное дело, разрешающей его по существу.

В части обеспечения прав человека, в т.ч. в сфере уголовнопроцессуальных отношений, закон не может полностью отождествляться с правом.

Отсутствие в законе прямого указания на право, обладать которым лицо должно исходя их фактических обстоятельств дела, отсутствие формальной определённости статуса, позволяющего воспользоваться этим правом, не может приводить к умалению, непризнанию, ограничению в этом праве.